Редактор одного из журналов, принимая от меня небольшой материал, произнес — в русле светского разговора — дежурную фразу относительно растущего интереса к публицистике. «У меня не публицистика, а лирика»,— ответил я. Эти слова были восприняты как шутка. На самом деле никакой ошибки в определении жанра не было.

     Лирическими называют произведения, посвященные описанию переживаний автора или близкого автору «лирического героя». Почти ничего другого у меня нет. Я хочу понять человека, вскормленного скисшим молоком советской школы, пионерии и комсомолии и сегодня оказавшегося перед лицом перемен, далеко не все из которых представляются переменами к лучшему. Этот человек во многом — я сам.

     В основе всех наших рассуждений лежит одна простая мысль: мы живем так, как мы живем, потому, что мы сами выбираем себе такую жизнь, и никто нам ее не навязывал — ни бог, ни царь, ни Ленин, ни Сталин. Почему же мы столь настойчиво выбираем ее? «На вопрос, кто же во всем этом виноват, я отвечаю: как кто, я и ты, мы с тобой и виноваты»,— писал Н. Бердяев. «Потому что какое бы тысячелетие ни было на дворе, внутреннее для них (нашего поколения.— В. К.) определяет внешнее, а не наоборот. Потому что ответ на вопрос «Кто я есть?» автоматически решает и даже снимает три классических — «Кто виноват?», «Что делать?» и «С чего начать?» — продолжает эту мысль ленинградская писательница О. Хрусталева («Юность», 1988, № 12).

     Близкое к панике состояние, охватившее все слои общества, невозможно объяснить только особенностями момента точно так же, как состояние истерической жестокости, охватившее Россию в конце второго десятилетия XX века, невозможно объяснить только войной и перебоями с продовольствием. История страны знает немало кризисов, но чувство кризиса — не всегда предвосхищение катастрофы; и хотя никто, наверное, не скажет, почему в одном случае появляют- ся Минин и Пожарский, в другом — Сталин и Ягода, все же ясно, что только исторической ситуацией невозможно объяснить состояние духа. И то сказать: когда еще иные народы с такой готовностью протягивали нам руку помощи при каждой очередной нашей беде? Когда еще наша многострадальная земля была в такой безопасности от врагов, как сейчас? И вместе с тем — когда еще стремление прочь отсюда охватывало, как сейчас, добрую половину тех, кто сохранил хоть какую-то квалификацию, грамотность и профессиональные навыки?

     Читайте далее: